"Первый год комом"

21 октября 2010 года депутаты Мосгордумы по предложению президента Дмитрия Медведева утвердили Сергея Собянина на посту мэра Москвы. Он сменил со скандалом отправленного в отставку Юрия Лужкова, 18 лет возглавлявшего столичные власти. Переезд Собянина в мэрию из кресла вице-премьера заставил экспертов говорить о начале новой эпохи в жизни города.

Наталья Самовер, член координационного совета общественного движения "Архнадзор":

— С одной стороны, мы радостно приветствовали заявления мэра об изменении политики города в отношении исторического центра. Власть признала проблемы, о которых говорилось много лет, и заявила о том, что центр необходимо сохранить. Городская власть показала политическую волю к сохранению исторического наследия.

Но, с другой стороны, выяснилось, что воля политическая есть, но реализовать ее достаточно сложно. Большая часть чиновников осталась со времен Лужкова, а с ними остались связи и интересы бизнеса и девелоперов, которые хотят продолжать строительство.

Сложилась ситуация, которую я бы назвала "парадокс Собянина":

с одной стороны, власть произносит совершенно правильные слова о необходимости сохранения исторического центра, а с другой, в центре интенсифицируется снос исторических зданий. Власть при этом делает вид, что ее вообще не существует.

Был снос дома Кольбе. В мае Собянин остановил строительные работы, выступал и обещал привлечь виновных к ответственности. Сейчас никто к ответственности не привлечен, работы продолжаются.

Я сочувствую Собянину, потому что

он понимает городские проблемы и понимает как их решать, но совладать с инерцией ему не удается.

Сергей Канаев, лидер московского отделения Федерации автомобилистов России:

— Все изменения происходят на бумаге, а все, что видят автомобилисты — ряд ошибок.

Самое главное — введение движения по выделенным полосам и запрет парковок на Тверской.

У мэра есть и очень положительные инициативы, например создание единой дорожной инфраструктуры между Москвой и областью. Прекращение программы народных гаражей. Программа возвращается, но по другому принципу. Однако все это сделано на бумаге, а когда будет реализовано — неизвестно.

Люди ценят мэров не по заявлениям, не по программе, они далеки от этого. Они видят, что по всему городу укладывали плитку, видят, с какими затратами, видят выделенные полосы, которые ввели в Москве, видят проекты которые только ухудшают положение. И это не только мое мнение, это мнение тысяч автомобилистов.

Хотелось бы, чтобы второй год не вышел таким же комом как первый.

Михаил Блинкин, научный руководитель НИИ транспорта и дорожного хозяйства:

— Изменение номер один — более осторожная градостроительная политика.

Агрессивная застройка центра Москвы заметно ослабла, и это несомненный плюс.

Другой вопрос — ослабла она сама из-за экономических причин или из-за действий властей.

Еще одно изменение — сильно уменьшился уровень изобретательства властей.

Юрий Михайлович Лужков мог прийти на заседание правительства и сказать: "Так, поворачиваем Садовое кольцо с севера на юг!". У нынешних тоже что-то такое есть, но в гораздо меньшем масштабе.

Кроме того, в лексиконе власти появились заявления о транспортной политике, но трудно сказать, как это будет реализовываться.

Сейчас у нас в городе количество автомобилей достигает 4,5 миллиона, а скоро будет пять. Нам необходимы резкие действия. Но вот готовы ли власти идти на резкие меры, ведь скоро выборы. Мы еще слишком мало стояли в пробках, чтобы поддержать резкие шаги для изменения транспортной ситуации в городе.

Если власть пойдет на резкие меры, то все прогрессивные силы назовут их антинародными. А они и есть антинародные, тут ничего не поделаешь.

Роман Ткач, координатор Коалиции в защиту Москвы:

— Год Собянина — год несбывшихся надежд. Кое-что изменилось, но не благодаря Собянину, а благодаря тому, что общественные организации начали активно бороться.

Удалось приостановить ряд проектов, но ни по одной точке нет официальных распорядительных документов. На Петровской площади было остановлено строительство гаража, на Пушкинской — подземной парковки. Но все равно чиновники начинают периодически заговаривать о том, что строительство может быть продолжено. Есть опасения, что после выборов они разморозят большинство градостроительных проектов.

Собянин говорил о том, что строительство в историческом центре должно вестись с сохранением прежних объемов и сохранением фасадов. Это нельзя не признать хорошей инициативой, но это осталось только на словах.

Все, что говорит Собянин — пустые слова.

В правительстве практически все чиновники сохранили свои посты. Первый заммэра Ресин — человек, который лоббирует интересы строительной мафией. Бирюков — человек, который развалил реформу ЖКХ. Остался Коровин, который отвечает за Генплан, который нужно полностью переписывать. Остались префекты практически всех округов.

Вся лужковская система полностью сохранилась, она продолжает работать, а сверху сидит Собянин и говорит хорошие вещи.

Положительные итоги этого года в том, что сейчас все заметнее начинает просыпаться общество.

Александр Белов, председатель национального наблюдательного комитета движения "Русские":

— Надо сказать, что я удовлетворен сменой стиля управления городом. Лужков за годы своего правления зачерствел. Все дела приходилось согласовывать очень долго, и это не связано только с организацией политических и массовых мероприятий. При Собянине все стараются делать быстро и по закону.

Но команда сейчас осталась та же, что и при Юрие Лужкове, и

коррупция сохранилась на том же уровне. Может быть где-то на самой верхушке ее и не стало, но ниже ничего не изменилось.

Если Лужков только декларировал борьбу с нелегальной миграцией, то сейчас действительно стали следить за тем, чтобы в городе работали фирмы, которые не используют труд мигрантов. Это приятно.

В общественно-политической сфере сейчас отказов в согласовании мероприятий практически нет, а те, что есть, по большей части объективны.

Например при Лужкове нам бы сказали "подавайте что хотите, все равно ничего вы не сделаете". Или отказали бы в проведении не как положено по закону, а за два дня до мероприятия, когда уже сделать ничего нельзя.

Такой был стиль при Юрии Михайловиче, а сейчас все стараются держаться в рамках закона. 

Эдуард Лимонов, лидер незарегистрированной партии "Другая Россия":

— Обычный чиновник. Бледно он себя ведет.

Я никогда не отделял его от других чиновников и думаю, что его год на посту мэра Москвы не является поводом для комментариев.

При Лужкове разгоняли "Марши несогласных" жестоко, потом перестали. При Собянине власти жестоко разогнали несколько тысяч молодых людей, которых обвинили во всех грехах. Это — Собянин. Но я не думаю, что он принимал решения. Говорят, Путин был в ярости.

Сергей Удальцов, лидер движения "Левый фронт": 

— Можно считать, что в первый год мэрства Собянина каких-то системных изменений не произошло.

Год назад мы принесли ему перечень наказов по самым важным вопросам в городской жизни, предложили властям начать диалог по главным пробелмам. За прошедший год контакта между властями и жителями города не случилось. И это, я считаю, самый важный итог.

Как при Лужкове не было никакого диалога между властями и горожанами, так и сейчас.

При этом существуют общественные организации, например комитет по строительству и сохранению наследия, где обсуждаются городские вопросы но, как правило, они разбавляется людьми, которые лояльны власти, а оппозиционные представители не допущены к диалогу. 

Собянин сделал много правильных заявлений, но непонятно, будет ли это реализовано, так как контролировать деятельность властей мы не в силах. 

В то же время он принял много достаточно волюнтаристских решений. Это и монтаж плитки со слухами о коррупционной составляющей, это и закрытие рынков, когда продавцы оказывались на улице, и демонтаж киосков.

У Собянина очень закрытый способ руководства, может быть даже более закрытый чем у Лужкова, и нежелание вести диалог, которое ставит под сомнение реализацию положительных начинаний.