Прошу прощения

Я очень виноват, что до сих пор не научился чётко и ясно излагать свои мысли, поэтому прошу прощения перед читателями, и постараюсь передать свою позицию в виде системы лаконичных тезисов.

1. Если теория локальных цивилизаций воспринимается как "лженаука", я готов использовать сравнительно давно вошедшее в социологический оборот понятие "субэйкумена" ("мир внутри мира"), но как-то надо обозначить качественную разницу между Индией, Ираном, Китаем, Японией, Россией, Арабским миром, Северной и Южной Америками и Европой. Хотелось бы также как то обозначать происхождение одной субэйкумены от другой: Европы — от Рима, Руси — от Византии, а Америк — от Европы...
2. Мир не исчерпывается "Европейской" и "Русской" системами. Есть ещё системы "Персидская", "Мандаринская" (Китайско-имперская), "Индийская"... И надо понять, к какой из этих систем ближе "Русская". Я полагаю, что "Русская система" ближе к давно и хорошо описанному историками феномену "султанизм", но с поправкой на православие, т.е. на греческое, сирийское и еврейское культурное воздействие.
3. Субэйкумена, во многом ещё находящаяся на уровне средневековья, может быть либо империей, либо переживать феодальную раздробленность.
4. Интеллектуальное сословие империи, естественно, будет стараться предотвратить феодальную раздробленность. Другое дело, что оно может выступать против излишней жестокости при преодолении расколов и против неоправданного империалистического авантюризма.
5. "Русская система", будучи во многом воплощением ада, должна быть сравниваема не с одновременно происходящими социальными процессами в Европейской системе (Западная Европа и Северная Америка), а с аутентичными эпохами. Надо сравнивать сталинскую эпоху с периодом Торквемады, ведовских процессов и династических конфликтов 16 века. Путинизм — с правлением Людовика XV или Луи-Бонапарта. Мы не живём в романах Апдайка, Берроуза или Воннегута, мы живём в романах Эптона Синклера или Золя. И надо понять — на тех страницах мы ведём себя достойно или нет. Вот это и есть подлинный историзм.
6. Говоря о нынешних российских интеллектуалах и интеллигентах, надо понять — они ведут себя этичней (добрей, честней и благородней) и умней интеллектуалов Европейской системы, например, французских и британских, второй половины 19 века, или нет. Я убеждён, что и этичней, и умней. И что российская интеллигенция, с учётом её отношения к империалистической политике и агрессивным войнам собственной страны, а также к деспотическим и тоталитарным режимам, вела себя не менее достойно, чем её коллеги из "Европейской системы", а часто и куда отважней и благородней.

Вот и всё, что я хотел сказать, потому что историзм для меня — это стремление к адекватным сравнениям социальных процессов различных культур и эпох. Например, уподобление Культурной революции и последующего (спустя 15 кризисных лет) быстрого 35-летнего экономического развития Китая — яростному иконоборчеству протестантов и религиозных войнам 16-17 веков и последующему мощному развитию Западной Европы. Только Поднебесная прошла за полвека тот путь, на который Западу потребовалось четыре столетия. Поэтому современных китайских диссидентов полагалось бы сравнивать с европейскими философами и литераторами 18-19 веков. И мы видим, насколько они более стойки и самоотверженны.