Национализм и демократия

Мало кто станет отрицать, что в последнее время роль национализма в российском обществе неуклонно росла и, несмотря на декларируемое намерение власти снизить его уровень в официозе (выраженное в назначении Медведева на пост президента), продолжит расти. Хотя сам термин "национализм" не очень подходит для нашей многонациональной страны, он редко вызывает терминологические споры: то, что под этим словом подразумевается, в нашей стране безошибочно определяется всеми. Более того, национализм в России имеет много разных видов и подвидов. Как известно, левые, правые и официальные националисты в России представляют собой отдельные и зачастую враждующие движения: в недавнем прошлом доходило дело даже до серьезных физических столкновений между представителями различных националистических течений.

И все же есть смысл остановиться на национализме вообще, ибо, как мне кажется, наметилась тенденция (кое-где и кое-как) к сближению разных его видов. Определять что-либо чаще удобней "от противного", поэтому сначала спросим: не за что выступает современный российский национализм, а против чего. Короткий и грубоватый ответ звучит так: против Новодворской. Но ведь Валерия Ильинична сама и с удовольствием нарывается. "На Западе жить хорошо!" — не стесняясь, так сказать, в выражениях провозглашает она, и это — задиристое антинационалистическое кредо, а не тривиальное замечание, с которым в личной беседе согласится не один националист. Впрочем, уже по другим пунктам идеологии Новодворской в лагере национализма должно происходить размежевание. Красноречивой несгибаемой константе ее антикоммунизма должен был бы завидовать каждый, кто забивает у нас места классического нацрадикализма (вроде Славянского союза). На политическом рынке имеются националистические позиции, для которых жесткий антикоммунизм важнее общего популизма, который в России неизбежно имеет левый оттенок.

Новодворская интересна как представительница нереформируемой правой, "буржуазной" идеологии. Она отвергла "Другую Россию" из-за присутствия в ней левых и националистов (ну и Касьянова) и сделала это, в отличие от Явлинского, искренне. Вся штука в том, что эта российская правая идеология уязвима не только с точки зрения наших левых и националистов: многие аргументы против российских правых сил в духе нацболов и даже Анпилова, удивительным образом совпадают со взглядами мирового демократического мэйнстрима, того самого Запада, где жить хорошо. И дело тут не в Западе, а в том, что называть демократией. (Новодворская, впрочем, недавно обвинила Запад в измене, но это была одна из самых слабых ее статей, по той простой причине, что ничего нового и удивительного в "предательстве" западными элитами демократических сил за пределами западного мира нет).

Хорошее, правое дело антикоммунизм, если коммунизм – это массовые расстрелы без суда и следствия, сталинский Гулаг и пытки политзаключенных в психушках. Но если антикоммунизм – это оправдание Пиночета и других латиноамериканских фашистов, оправдание западной поддержки таких убийц и коррупционеров, как Сухарто и Мобуту, в свое время того же Саддама Хусейна и бен Ладена — это уже не такое хорошее дело. И если именем антикоммунизма и "правого дела" приватизации кто-то оправдывал хотя бы "только" несколько сотен убитых в парламенте России в 93-м, то настоящие демократы должны были бы добиться полноценного расследования этих событий — как это пытался сделать Михаил Трепашкин (тот самый, который проводил затем "антипутинские" расследования взрывов домов 99 года и "Норд-Оста").

Да, холодная война была все же войной, и если считать, что это была война свободного мира с тоталитарным, то, как на любой войне, справедливая цель неизбежно должна была оправдывать средства. Но если говорящий от имени свободного мира не в состоянии убедить сограждан в том, что этот мир — не просто игрок в очередной геополитической партии, а защитник неразменных общечеловеческих ценностей, то правым у нас будет всегда тот, кто первым крикнет, что он за Россию и против Запада. Даже если он кремлевский олигарх, и даже если "Россия" означает все что угодно, только не права и достоинство половины ее граждан, а "Запад" означает, скажем, Британский совет, но никак не западный большой бизнес и западные банки.

Некоторые западные интеллигенты удивляются тому, что официальная Россия не на полную катушку использует в своей пропаганде многочисленные факты нарушений прав человека американскими военными в Ираке, Афганистане, Гуантанамо, о которых не устают твердить западные СМИ. Что ж, это вам пример российского последовательного отношения к правам человека как второстепенной ценности. Однако в критической ситуации, когда, например, нужно представить официальную Великобританию способной садистски убить якобы своего агента Литвиненко, просыпается интерес даже к таким скучноватым темам, как империалистическое поведение британской армии в Ираке и Северной Ирландии. Впрочем, наше большинство и без того должно проглотить версию, что в недавнем конфликте с Лондоном виноваты не мы (не наши), а они, чужие (не говоря уже о мнении, что Литвиненко просто достоин своей участи). Степень способности той или иной системы и традиции на то или иное преступление определяется ее ценностями, а вопрос ценностей по силе влияния в России второстепенный. Нечто другое определяет реакцию общества или ее отсутствие.

В сегодняшней несправедливой России, технически интегрированной в международную капиталистическую систему, левый национализм — не самая нелогичная позиция. Когда олигархи всех стран объединяются, а пролетариев на Западе как-то не густо, логично постараться объединиться с собственным народом против капиталистического интернационала, включающего родное олигархическое правительство. Однако левый национализм остается пока чем-то экзотичным, теоретически логичным, но в массах не прививающимся. Вместо этого распространен национализм несознательный, мутный и нерешительный, но скорее правый, в сочетании с инстинктивной левизной. Нелогично? Нелогично. Но создающий такое сочетание верноподданнический конформизм сильнее логики. Он позволяет роптать по традиционным социальным поводам и не замечать, как олигархия использует административный ресурс (недемократическое государство с его контролем СМИ, бюджета на культуру и всего остального) для "патриотического" маскарада. В своей нелогичности верноподданнический конформизм вступает в конфликт с любой последовательной политической позицией, в том числе с национализмом. И в этой ситуации у националиста нет иного выхода, кроме как понять, что его борьба — это борьба за логику и за ценности.

Что делает националиста националистом в популярном, доступном телезрителю смысле? Ненависть к Великобритании с подачи господина Жириновского, говорящего что она главный враг России? Вот сидит слушатель такой любительской геополитической академии, номинальный националист и якобы разбухает от негодования. В такое верится с трудом. Как и в то, что в "нашенских" засадах на посла Брентона была хоть капля благородного, неоплаченного гнева. А вот в Англию "нашисты" на бюджетные деньги поедут с удовольствием. Официальная цель: обучиться, чтобы сделать Россию первоклассной державой. И что же они увидят такого в этой Англии? Чему научатся, что вынесут полезного для государства Российского? Не один же сленг и впечатления от игры питомцев чукотского губернатора? Может быть, они обратят внимание на отсутствие взяточников с полицейскими жезлами на дорогах при несравненно более высоком уровне безопасности движения – что за странная обратная пропорция по сравнению с Родиной? Но это, разумеется, мелочи. А, может быть, посочувствуют руководителю страны, который каждую божью неделю обязан отбиваться от очень некарманной оппозиции, просто бешеных псов каких-то, с цепи сорвавшихся! Он, руководитель ядерной державы, обязан оправдываться по каждому пунктику за себя и своих подчиненных! Нет, это не политика, это какой-то допрос КГБ! Не КГБ, хуже — в английском парламенте над человеком (премьер-министром) издеваются с невиданным у нас изяществом и остроумием при прямой трансляции на всю страну!

Что значит "Англия — враг"? То, что она хочет привить России чуждые нам ценности: минимальную бюрократию, минимальную коррупцию, независимость следствия и правосудия, независимость СМИ (в случае главной телекорпорации BBC – независимость и от государства и от капитала)? Права обыкновенного человека, защищенного от произвола власти "Большой картой" (Magna Carta) аж с XIII века? Именно с ними, с западными культурными ценностями, борется наш официоз, называя их холодностью и расчетливостью, а не свободой и гуманизмом. И борьба с ценностями холодности и расчетливости касается гуманитарного Британского совета, но не нефтегазового гиганта British Petroleum (этих просто попросили поделиться). Нефтяные "ценности" мы с Западом прекрасно разделяем.

Когда на Западе партию Жириновского называют националистической, остается лишь улыбаться и пожимать плечами. У нас в стране возрождающегося национального самосознания нет националистических партий. Есть партия псевдонационалистической клоунады в числе других псевдополитических псевдопартий, в общественной жизни понарошку. Политический национализм не понарошку, то есть его зародыш — у нас запрещается, хотя к правому национализму отношение толерантное. И это только по той причине, что национализм как импульс политической искренности может заставить работать логику — и левый национализм заставит ее работать скорее, чем правый.

Но чтобы заставить работать логику, национализм должен поставить вопрос о ценностях. И здесь диалог с демократами неизбежен. Как неизбежна постановка вопроса о ценностях и у самих демократов. Национализм должен заслужить право бороться с внешними врагами, также как демократы должны заслужить право сотрудничать с иностранными друзьями. И то, и другое право предполагает, прежде всего, защиту интересов своего народа. И защищать эти интересы приходится прежде всего от собственного правящего класса. Даже если речь идет о нелегальной иммиграции. Контроль за ней не противоречит ценностям гуманизма и законности. А безответственное использование черной рабочей силы параллельно с наплевательским отношением к собственной демографии, инфраструктуре и образованию – противоречит. Мегакоррупция и ложь, систематическая ложь своему народу – противоречит. И теперь спросим себя: кто за этим стоит, и при чем тут Англия?

Исторически национализм слишком часто был синонимом освободительного движения и демократической революции, чтобы российская олигархия могла сегодня расслабиться: ведь джин уже выпущен из бутылки. Некоторое время его можно отвлекать геополитическими сюжетами, пугать атлантическими происками и эстонскими горячими парнями. Но если наша власть будет все больше и больше напоминать абсолютизм, то весьма вероятно, что ее конец, как во Французском июле 1830 года, произойдет от слова "национализм". И тогда Англия еще сможет пригодиться тем из наших бурбонов, на которых там еще не заведены уголовные дела. Ведь с терпимостью там все-таки получше, как ни крути.