Деактивация всея Руси

То, что сегодня происходит в России, уже даже получило название — денефтегазофикация. Если за один день ВСУ выводит из строя 12% российской нефтепереработки, а всего уже эта цифра близка к 30%, то это соответствует действительности.

По сути, осталось, что называется, "отполировать" Кириши, Рязань, Ярославль, Нижний Новгород, Волгоград и не забыть про Капотню. В таком случае из 10 крупнейших российских НПЗ в европейской части России останутся два в Башкортостане.

А поскольку ВСУ уже добрались до Нижнекамска, не думаю, что я в этом вопросе оригинален, и полагаю, что ВСУ в ближайшее время справятся с этой задачей.

Следуя этой логике, следующими целями в зоне доступности для ВСУ должны стать металлургические комбинаты в Липецке, Осколе и Череповце, а также Михайловский, Лебединский ГОК и "Карельский окатыш".

Еще одна группа потенциальных целей — это производство минеральных удобрений, разумеется с учетом последствий и специфики химического производства. Эффект может быть очень сильный и от ударов по терминалам по перегрузке удобрений в портах.

Этот текст был написан в начале марта и, судя по всему, сработала телепатия. Во всяком случае, в Большом порту Санкт-Петербурга и даже в малых мозгах российских чиновников.

Однако в свете информации о рекомендациях США не наносить удары по российским НПЗ, кстати довольно противоречивых, хочу обратить внимание на следующие обстоятельства.

Во-первых, при этом будет сокращение экспорта и поступления валюты с максимальным ущербом для инфраструктуры. В таком случае экономические последствия для России по ведению войны будут не только соизмеримы с санкциями, но вполне возможно, что их превзойдут с минимальным ущербом для мировой экономики.

Во-вторых, когда нефтеперерабатывающий завод превращается в НЕперерабатывающий — это, разумеется, имеет очень быстрый эффект.

Но не следует забывать и про другой эффект. НПЗ, ГОКи, МК, заводы по производству минеральных удобрений — это не просто источники валюты для путинского режима, а прежде всего — АКТИВЫ. Активы прежде всего самого Путина, которыми он владеет через своих фронтменов. Если, например, НПЗ в Киришах принадлежит Путину напрямую через Сургутнефтегаз и общак-Банк " Россия", то остальные НПЗ опосредованно.

Были сомнения в отношении "Лукойла", однако последние изменения в компании свидетельствуют о том, что люди Путина приходят туда уже напрямую.

Я лично в этом убедился после того, как очередной председатель совета директоров "Лукойла" Р. Маганов совершил полет с балкона своей палаты в ЦКБ.

Возможно, В. Алекперов и Л. Федун поначалу оказались менее сговорчивы, чем А. Усманов, А. Мордашев, В. Лисин, А. Мельниченко, В. Кантор, Л. Михельсон, А. Гурьев и др. жирные куски российского патриотизма. Все они в полной мере соответствуют определению фронтменов из 14 пунктов и в этом качестве безусловно подлежат привлечению к уголовной ответственности и конфискации активов.

Таким образом, ВСУ наносит удары еще с одной стороны, причем, понимая специфику российского капитализма, неизвестно, что для этой системы чувствительней.

В-третьих, практически все российские олигархи предельно закредитованы. Другой вопрос — на что пошли кредиты в десятки миллиардов долларов, на которые можно было построить новые металлургические комбинаты, а не латать советские домны? Но это другой вопрос.

Выведение из строя активов приводит к снижению их стоимости, неизбежно к маржин коллам и, соответственно, к перераспределению собственности.

Это кажется не столь важным сегодня, но представляется крайне важным для постпутинского будущего.

Во всяком случае, когда речь идет о построении модели России после Путина, о которой говорит Гарри Каспаров, то это очень важный механизм легитимного перераспределения собственности от Путина, его фронтменов и московских имперских олигархов в пользу народов и регионов России. Ведь невозможно себе представить постпутинское будущее, если собственность будет оставаться в руках московских или имперских людей.

Более того.

Разрушенные старые советские предприятия будут стимулировать инвестиционную активность в постпутинских государствах, смыслом которой будет не захват активов группами московских комсомольских активистов, однокурсников или подельников, а реальный инвестиционный процесс, имеющий своей целью создание новых, инновационных, экологически чистых предприятий без участия московских посредников и без московского административного влияния.

В этой связи деактивация Путина и его фронтменов — это не просто вклад в Победу Украины, а еще и важнейший инструмент формирования постпутинских государств, безопасных для окружающего мира.

Тем политикам, которые делают противоречивые заявления, следует это понять.

Если они не понимают этого, препятствуя скорейшей Победе Украины, несущей основную тяжесть войны с варварами XXI века, в их действиях вместо смысла можно усмотреть либо умысел, либо, что еще хуже, — глупость.

Нельзя же НАТО всерьез высказывать опасения эскалации конфликта со страной, над которой украинские беспилотники спокойно преодолевают такое расстояние, которое определяется исключительно запасом топлива, а не возможностями ПВО.