Махнем крылом

Акциями протеста Федерального профсоюза авиационных диспетчеров (ФПАД) охвачено 56 городов России. Уже более месяца несколько тысяч членов ФПАД, законодательно лишенные права на забастовку и голодовки, отказываются заключать с руководством Госкорпорации по организации воздушного движения (ОрВД) коллективный трудовой договор, отнимающий у них ряд льгот, и требуют рассмотреть предложенный ими документ. Президент ФПАД Сергей Ковалев рассказал Каспаров.Ru о том, что заставило членов профсоюза перейти к активным протестным действиям и что они предпримут, если работодатель откажется от диалога.

— Сергей Анатольевич, расскажите, когда и из-за чего начался конфликт ФПАД и Госкорпорации по ОрВД?

— В начале апреля прошлого года, когда руководство Госкорпорации во главе с генералом Валерием Горбенко отказалось в соответствии с действующим коллективным договором индексировать заработную плату на пять процентов якобы из-за финансовых трудностей, связанных с кризисом. После этого заявления наша первичная профсоюзная организация посчитала нужным назначить общее собрание работников предприятия. Мы хотели 1 мая организовать конференцию, но работодатель не дал нам возможности собраться, не освобождал делегатов от работы. После этого попробовали собраться в июле, но нам вновь не предоставили возможности этого сделать. В это же время часть авиадиспетчеров подали иски в суд о неисполнении условий трудового коллективного договора. В острую фазу конфликт перешел только 26 октября 2009 года, когда нас, активистов ФПАД, не пустили в наш офис, который расположен в здании Госкорпорации. Кроме того, до сих пор с работниками Госкорпорации не заключен новый коллективный трудовой договор, а Горбенко отказывается от переговоров.

— Чем он мотивирует свой отказ?

— Заявляет, что работники не имеют права требовать подписания нового коллективного трудового договора, пока не придут к единому мнению относительно его содержания.

Дело в том, что переговоры от имени сотрудников предприятия по закону уполномочен вести единый представительный орган. Кроме ФПАД в него входят еще две первички — Профсоюза авиаработников радиолокации, радионавигации и связи России (ПАРРиС) и Общероссийского профсоюза авиаработников (ОПАР). ФПАД и ОПАР настаивают на варианте договора, в который включен пункт об обязательной индексации, а ПАРРиС готов уступить работодателю — Горбенко запугал их, пообещав сократить три тысячи инженеров и техников, если будут выделяться средства на индексацию. Мы говорили нашему братскому профсоюзу, что у корпорации есть деньги, что это провокация, но они на нее повелись. Ну а когда у единого представительного органа работников нет единой позиции, о чем тогда договариваться?

— Авиадиспетчеры обратились в суд в связи с невыполнением работодателем условий коллективного трудового договора в 2009 году. Сколько исков было подано членами ФПАД?

— Всего мы собрали 2500 заявлений от авиадиспетчеров, а направили около 300. Решили подавать их от профсоюза, ведь человек может работать где-то далеко, а иск будут рассматривать в Москве, по месту нахождения ответчика. Так получается проще. После того как иски пошли в суд, начались более активные действия работодателя, направленные против профсоюза. От нас стали требовать предоставления учредительных документов. Мы все предоставили.

— Какое решение принял суд?

— Савеловский районный суд Москвы решил оставить иски без рассмотрения под предлогом того, что наши обращения не отвечают признакам индивидуального трудового спора и являются коллективным трудовым спором. Рассмотрение данного спора должно проводиться примирительной комиссией, далее — трудовым арбитражем, а затем, если стороны не договорились, профсоюз имеет право на забастовку. А забастовка нам запрещена, то есть опять упираемся в ту же проблему. Получается, что в судебном порядке мы не можем рассмотреть спор в рамках индивидуального трудового спора, а рассмотрение вопросов в рамках коллективного трудового спора упирается в запрет на забастовку. Работодатель, зная о данном запрете, не предпринимает усилий для достижения согласия. Мосгорсуд подтвердил это решение, но мы будем его обжаловать, а также обратимся в Европейский суд по правам человека. Кроме того, иски были поданы не только нами, но и против ФПАД.

— А кто выступил истцом?

— Транспортная прокуратура. Она заявила три иска. Решение вынесено только по первому: 7 апреля 2010 года суд отказался рассматривать жалобу о признании протокола первичной профсоюзной организации недействительным из-за того, что не был определен круг пострадавших. Еще два иска скоро будут рассмотрены. Честно говоря, мы уверены, что прокуратура действует в интересах Госкорпорации. Когда ФПАД подает жалобу в прокуратуру, работодатель, как правило, знает ответ раньше нас.

Также руководители Госкорпорации написали на меня две жалобы в ОБЭП, причем очень смешные, это просто комедийный жанр. Вот смотрите: 17-18 декабря профсоюз рекомендовал своим членам начинать протестовать против позиции работодателя: сдавать кровь, оставаться на рабочем месте после смены для изучения предложенного варианта трудового договора, предупреждать через СМИ потенциальных пассажиров о том, что возможны сбои в движении самолетов. Работодатель взял наше постановление за основу и написал жалобу, что если "в действиях Ковалева и его коллег не усматривается уголовного преступления, то они наносят ущерб ФПАД России"! Какая забота о профсоюзе! С меня просто взяли письменное объяснение.

Вторая жалоба тоже прекрасная: якобы я не отчитался о том, как были израсходованы деньги, предоставленные работодателем в 2009 году на обеспечение гарантий профсоюзной деятельности. При этом приказ о перечислении денег — 2 миллионов рублей вместо положенных 4 900 000 — был подписан 30 декабря 2009 года, а сами деньги поступили на счет только в феврале 2010 года! Позже профсоюз предоставил все отчеты работодателю о расходовании средств.

— Вы искали пути решения вопроса о индексации тарифной ставки, минуя Госкорпорацию по ОрВД?

— Да, 10 марта этого года мы обратились в Росавиацию с предложением заключить профессиональное тарифное соглашение. Но Росавиация тоже увернулась от переговоров, они сделали вид, что не поняли нашей инициативы, как говорится, включили дурака — прислали ответ, что они не уполномочены на заключение коллективного договора, хотя речь-то шла о тарифном соглашении.

— В варианте договора, который предлагает Госкорпорация, профсоюз не устраивает только отсутствие пункта об индексации?

— Не только. Отсутствие отпусков для диспетчеров за фактически отработанное время. Отмена пункта о выплате пособия при уходе на пенсию работника и при списании авиадиспетчера по состоянию здоровья. Также диспетчерам предлагается выбирать льготу при покупке авиабилетов между так называемыми северной и аэрофлотовской — для работников гражданской авиации. То есть если раньше вы пользовались обеими льготами, то после подписания нового договора вам останется лишь одна. Ну и наконец пункт об одностороннем изменении финансирования работодателем. Если говорить кратко, то он позволяет Госкорпорации в одностороннем порядке отменять любые пункты трудового договора в случае ухудшения финансового положения. Фактически пункт о том, что весь договор — это фикция.

— Средняя зарплата российского авиадиспетчера, по словам представителя Госкорпорации Андрея Прянишникова, составляет 71 556 рублей. Это вполне приличная сумма.

— Это просто ложь. Такие зарплаты если где и есть, то только на Севере, да и то с огромной переработкой. В Оренбурге, например, не просто диспетчер, а руководитель полетов со всеми надбавками получает около 40 тысяч — это можно подтвердить расчетными листами. Но я могу предположить, откуда взялись эти цифры. В 2009 году штат Госкорпорации расширился — был введен ряд новых должностей. Появились службы безопасности в каждом центре управления, появились директора по управлению персоналом. Уровень их зарплат несколько превышает уровень диспетчерских, наверное.

Когда руководитель Росавиации Александр Нерадько в Госдуме 23 апреля заявил, что на 12 процентов повысилась зарплата диспетчеров в 2009 году, — это было бессовестное вранье. Ведь зарплату даже не проиндексировали, а премии 5-процентные с февраля отменили. Так как могла вырасти зарплата? А мы не смогли даже оппонировать, мне не дали слова второй раз!

— Первая акция протеста авиадиспетчеров в Ростове-на-Дону проходила с 24 марта по 29 апреля. Почему члены профсоюза решили перейти от пассивных требований к активным действиям?

— Горбенко стал принуждать работников филиалов Госкорпорации к заключению общего коллективного договора. Руководителям филиалов были направлены доверенности и вариант договора, составленного работодателем. Ростовские авиадиспетчеры отказались его подписывать даже после того, как Горбенко прилетел в город лично, а регионального профсоюзного лидера не пустили на заседание. Так как закон запрещает авиадиспетчерам объявлять забастовки, они просто не стали уходить с работы, а оставались в техническом классе смена за сменой для изучения предложенного варианта договора. Уходила лишь та смена, которая должна была приступить к работе. Затем постепенно стали подключаться другие филиалы. Сейчас протестуют диспетчеры в 56 городах.

— Вы думаете, протест в такой форме будет эффективным?

— Это максимум, что мы можем позволить себе, не нарушая законодательство. После протестных акций авиадиспетчеров в 2002 году, когда воздушное движение было парализовано в Омске и Новосибирске, в федеральные авиационные правила медицинского обеспечения был внесен пункт о том, что авиадиспетчер перед сменой обязан отдыхать и питаться. Бастовать нам также нельзя. Кроме того, мы не хотим останавливать воздушное движение.

— Ваш протест в 2002 году привел к тому, что все требования профсоюза были удовлетворены...

— Да, но сейчас другие условия. Мы понимаем обстановку в обществе. В 2002 году уровень зарплаты был гораздо ниже, тогда работникам было абсолютно нечего терять. Во-первых, сейчас кругом безработица, люди могут сказать, что мы зажрались, бастуем и не даем им летать. Это тоже надо все взвешивать. Во-вторых, пусть это громкие слова, но, когда страна празднует 65 лет Победы, останавливать движение неправильно. Но не скрою, что из регионов есть призывы от коллег к забастовкам, людям надоело просто сидеть и ждать. После Дня Победы мы будем рассматривать этот вариант.

— Вы действительно обращались во все парламентские политические партии с просьбой о помощи?

— Да, это верно. В КПРФ мы обратились с самого начала, потом — в ЛДПР и "Справедливую Россию". Однако партии стали нам помогать только в период проведения акций протеста. Они в регионах предоставляют нам помещение для акций, мы благодарны им за это. Еще мы встречались с Сергеем Мироновым (спикер Совета Федерации — прим. С.К.). Он обещал "донести" нашу позицию.

А вообще мы не пытаемся наш протест перевести на революционные рельсы, не хотим превращать трудовой конфликт в политический, хотя нас все время к этому подталкивают. Профсоюз интересует только защита работников.

— Помогло ли ФПАД то, что проблемы профсоюза были рассмотрены Госдумой 23 апреля на заседании рабочей группы при комитете по труду и социальной политике?

— Нет. Работодателю депутаты посоветовали сесть с нами за стол переговоров, а нас призвали не бастовать. Мы и в Общественную палату ходили 6 апреля не с надеждой на то, что там решат наш конфликт. Мы понимаем, что все эти площадки — фикция и затягивание времени. Но у меня есть надежда, что хоть кто-то из представителей власти среагирует на происходящее, что депутаты Госдумы как-нибудь поставят Госкорпорацию на место, намекнут им, что они зарвались.

Если нас все-таки вынудят бастовать, то хочется, чтобы чиновники не говорили, что существуют законные пути решения, необходимые процедуры... Мы ответим им: "Найдите те методы, которыми мы еще не пользовались, все ступени пройдены!"