Денацификация зла: русские без имперских галлюцинаций. Часть 2

Германия: политические чистки, направленные против имперских элит

Любой процесс денацификации сталкивается с дилеммой: как разрушить идеологию, не породив новое насилие? В послевоенной Германии это решение было найдено через градацию вины и возможность реабилитации тех, кто не был архитектором нацистского зла. Юрист и философ Марта Минов подчёркивает, что простая люстрация низших чинов без пути к восстановлению рождает реактивную ненависть, но и полное прощение без осознания вины – путь к исторической амнезии. Опыт денацификации Германии, дебаасификации в Ираке и примирительных комиссий в ЮАР показал: перевоспитание, публичное признание вины, ограниченные санкции и образование работают лучше, чем массовые репрессии и люстрации.

В КМ будет аналогично: идеологов апокалипсиса и ядерного мессианства – под трибунал, а сторонникам второго и третьего круга должна быть предложена программа переобучения, деконструкции нарратива и социальной реинтеграции. Такой подход избегает возможности назвать это "правосудием победителей", то есть уберет саму возможность определения победителя и проигравшего, как это случилось в Германии; и даст социальный мост для тех, кто хочет отказаться от имперской риторики, но не видит выхода.

Такая реабилитация – это не поощрение, а форма нравственной инженерии, необходимой для построения нового общества на руинах старого. Ведь главная угроза любому процессу денацификации – превращение его в спектакль возмездия, что немедленно будет использовано бывшими элитами для мобилизации сопротивления. Чтобы избежать этого, необходима юридическая прозрачность и международная легитимность каждого шага.

Опыт Германии показал, что при чётком разделении категорий вины и возможности реабилитации, денацификация перестаёт быть "правосудием победителей" и превращается в общенациональный проект переучреждения. В Конфедерации Московия это особенно важно: часть населения будет готова отказаться от имперской риторики, но побоится репрессий или клейма "предателя". Для них и нужен "социальный мост" – программы переобучения, амнистии при условии отказа от идеологии, и вовлечение в местное самоуправление. Это создаёт возможность для инклюзивного будущего, где демократические институты не воспринимаются как чужеродная оккупация.

Политические чистки, вдохновлённые немецкой системой "Фрагебоген", которая проверила 1,5 миллиона человек на предмет связей с нацистами, должны будут устранить империалистическую квази-элиту Московии. В Германии "Закон об освобождении от национал-социализма и милитаризма" 1946 года классифицировал людей на определенные типы, что дало 150 000 увольнений к 1948 году. В Конфедерации Московия законы о люстрации, принятые под эгидой ООН и разработанные по образцу польской декоммунизации, прошедшей после 1989 года, должны быть направлены против всех представителей силового блока, прежде всего сотрудников ФСБ, судейского корпуса, видных путинских бюрократов, почти всех заметных бизнесменов, пропагандистов и идеологов, подобных Соловьеву, Симоньян, Караганову, Тренину, Дугину, военных лидеров, пропагандирующих ядерную эсхатологию, и духовенства, поддерживающего этнофилетизм. Цифровые базы данных и соцсети могут упростить проверки, выявляя сторонников "путинского русского мира".

Чтобы избежать ошибок дебаасификации в Ираке, где масштабные чистки 50 000 баасистов только способствовали росту протестных настроений, подобный процесс в Московии должен быть сосредоточен на идеологах высокого уровня, предлагая реабилитацию через переобучение сторонникам низшего уровня. Такой целенаправленный подход обеспечит стабильность, одновременно разрушая идеологическое ядро, предотвращая националистическую реакцию, подобную жалобам в послевоенной Германии на "правосудие победителей".

Трибуналы: обеспечение ответственности на основе завета Моисея

Международные и национальные трибуналы играют важнейшую роль в привлечении к ответственности. На Нюрнбергском процессе (1945-1946) были осуждены 22 крупных нацистских лидера, а позднее более 3000 чиновников более низкого ранга были также осуждены, что создало прецедент для наказания идеологических преступлений. В Конфедерации Московии расследования МУС по Украине (действующие с 2022 года, выдавшие ордера на арест Путина) и предлагаемый к 2025 году Специальный трибунал по агрессии (Совет Европы) могли бы привлечь к ответственности организаторов апокалиптического милитаризма за их военные преступления и агрессию.

Украинский гибридный трибунал, объединяющий местных и международных прокуроров, будет заниматься такими злодеяниями, как в Буче, где массовые убийства отражают риторику Дугина "убей, убей, убей".

Международный центр судебного преследования и Закон о преступлении агрессии (ICPA) будет поддерживать сбор доказательств, обеспечивая убедительность судебных дел. В отличие от усилий МТБЮ, в котором к 2017 году было осуждено 90 человек, трибуналы Конфедерации Московии должны будут ориентироваться на нежелание России сотрудничать, требуя принуждения от сил ООН и глобального консенсуса для противодействия сопротивлению изуродованных имперством граждан.

Перевоспитание как блуждание по пустыне

Посттоталитарные общества живут с глубокой травмой: утратой идентичности, привычкой ко лжи как норме, страхом перед будущим. Психологическая реабилитация должна стать обязательным элементом денацификации, а не второстепенной мерой.

Опыт Комиссий истины и примирения в ЮАР и Руандe, а также программ помощи жертвам диктатур в Латинской Америке, показывает, что работа с коллективной травмой снижает риск отката к авторитаризму. В Конфедерации Московия это может быть реализовано через государственно-общественные программы поддержки, открытые дискуссионные площадки, центры травмотерапии, обучение школьных психологов и учителей (российскую школу в этом смысле придется лечить основательно). Без этой работы бывшие носители имперской идеологии будут искать "нового фараона", воспроизводя структуру зависимости и "бегство от свободы".

Поэтому перевоспитание, как и в случае с пересмотром учебников в Германии после 1945 года, должно противодействовать милитаризованному православию (смертославию) доставшемуся в наследство от РФ. Германия заменила нацистскую пропаганду демократическими учебными программами, обучая учителей принципам гражданского общества.

ЕС, используя свой опыт реформ в Украине, должен будет профинансировать перевоспитание граждан КМ, пересмотреть школьные программы с упором на права человека и критическое мышление, для начала заменив мифы о "Третьем Риме" и поставив экономическое процветание выше мечты о величии.

Независимые СМИ, поддерживаемые грантами ЕС, как было в Боснии после Дейтона, смогут противостоять апокалиптической пропаганде. Программы должны вовлекать гражданское общество, использовать цифровые платформы для охвата отдалённых регионов, противодействуя теологии террора Дугина и Ко, оправдывающей гибель детей как спасение, как это было продемонстрировано в ходе пропагандистского освещения пожара в "Зимней вишне" в 2018 году.

Программа перевоспитания должна готовить молодёжь и педагогов КМ, способствуя поддержке снизу, чтобы избежать ограничений, навязанных в 1945 году Германии сверху.

Языковые и культурные реформы: детоксикация дискурса

Языковые и культурные реформы, повторяющие и развивающие программу Виктора Клемперера "Лингвистическая интерпретация", которая очистила язык от нацистских терминов, такие как "фюрер" (всего исключено и поставлено вне закона тысяч слов и выражений, более 30 тысяч книг запрещены или уничтожены), имеют решающее значение. В КМ такие термины, как "ракеты Сатаны" и "русский мир", "все по плану Путина", "реалии на земле", "неделимость суверенитета" – должны быть исключены из общественного дискурса. Поддерживаемые ЕС кампании в СМИ и пересмотр словарей могут способствовать развитию демократического языка, как к тому стремился Клемперер.

Культурные реформы должны привести к демонтажу имперских символов, таких как баннеры и скульптурные композиции, прославляющие войну и режим Путина, и переименованию улиц, связанных с империализмом, подобно тому, как Германия убрала свастики в соответствии с Законом №8 о Контрольном совете. Кафедральный собор Вооружённых сил, демонстрирующий экспонаты в стиле нацистской эстетики, должен быть разрушен или переоборудован в музей для разоблачения имперских идеологических извращений, как и должны быть наказаны все те "вояки и деконструкторы", которые любовно создали коллекции из "фуражек Гитлера" и артефактов времен нацизма.

Этнофилетизм церкви, осуждённый Вселенским Патриархом Варфоломеем в 2022 году, потребует реформы через международные православные соборы для восстановления религиозной симфонии как взаимного уважения, а не государственного подчинения, что не позволит более продвигать извращения вроде церковного благословения ядерного оружия в Сарове, или изобретать новые кровожадные символы.

Экономическая и институциональная реструктуризация: укрепление стабильности

Экономика – это не только база для восстановления после бремя империи, но и главный инструмент изменения ценностных ориентиров населения. Имперская модель РФ держится на рентной экономике и централизованном распределении ресурсов, что сформировало привычку зависеть от "метрополии". Программа экономической перестройки должна включать интеграцию в региональные рынки, диверсификацию производства, встраивание в международные цепочки добавленной стоимости. Как в послевоенной Японии и Германии, экономическая помощь должна быть связана с демократическими реформами и децентрализацией.

Перемены в экономике поменяют и культуру: вместо гордости за масштаб сырьевого экспорта появится заинтересованность в стабильных институтах, защищающих собственность и рынок.

Таким образом, экономическая трансформация – это не только стабилизация, но и фундамент культурной денацификации. Именно экономические и институциональные реформы должны будут ослабить имперские основы Московии.

В послевоенной Германии преследовались промышленники (например, глава IG Farben, Крупп), а "план Маршалла" поддерживал демократическое восстановление экономики. В КМ помощь ЕС, обусловленная демократическим прогрессом, сможет стабилизировать экономику, в то время как санкции, введенные США и ЕС, направлены против власти олигархов и таких производственных комплексов, как Саровский ядерный центр.

Децентрализация власти посредством местного самоуправления, в отличие от вертикали империализма, ориентированного на Москву, учтет этническое разнообразие КМ, избегая этнических разногласий, характерных для бывшей Югославии после подписания Дейтонских соглашений. Надзор ООН и ЕС предотвратит новый захват власти силовиками или элитой, как это видно на примере программы расширения экономических прав и возможностей чернокожего населения в Южной Африке, обеспечивая поддержку демократических институтов посредством взаимопомощи и точечных исключений из власти зарвавшихся чиновников.

Прерванный Иордан: необходимость международной координации

В 1991 году Россия встала у самого берега: всё, что происходило до того – развал империи, отречение идеологии, распад страха, гласность, ошибки и эйфория – было пока не входом, а только Исходом. И как народ Израиля покинул Египет, так и народы России покинули СССР – не до конца осознанно, не по собственной воле, но они оказались вне прежнего мира, на границе нового. И перед ними лежал горизонт – открытое пространство свободы, ответственности, нового социального договора. И вот именно там, у самого Иордана, Россия остановилась, хотя ей был предложен Завет – не от Бога, а от самой истории. Другие (прежде всего страны Балтии) не побоялись и выиграли. Но народы РФ, унаследовавшие структуру страха, культивируемую десятилетиями, не пошли дальше сами.

Именно поэтому ООН, ЕС и США должны координировать свои действия с трибуналами и миротворческими операциями ООН, как это было в Боснии, финансированием ЕС программ переподготовки кадров и применением санкций США для предотвращения негативной реакции.

Призыв Эпштейна к теологической грамотности жизненно важен – международные дипломаты должны понимать этот апокалиптический настрой, чтобы избежать "светских слепых пятен", как это было при дебаасификации в Ираке.

К проблемам относятся националистическое сопротивление, неповиновение церкви и геополитическое соперничество, и конечно, влияние Китая, а ведь его позиция требует особого внимания. В отличие от России, КНР – это внутренняя империя, сосредоточенная на сохранении контроля в собственных границах, но при этом активно использующая экономические и дипломатические инструменты для расширения влияния. Китай не строит апокалиптических нарративов, однако его модель долгосрочной стабильности имманентно поддерживает постимперские амбиции России. Энергетические контракты, торговые соглашения и дипломатическое прикрытие Китая в Совете Безопасности ООН способны замедлить или исказить процесс денацификации. Поэтому международная стратегия должна предусматривать вовлечение Китая в координацию, чтобы не допустить, что новая Конфедерация Московия окажется в орбите иной авторитарной модели вместо демократической. Регулярные саммиты, обмен разведданными и инклюзивное управление с участием местных реформаторов смогут смягчить волнения, обеспечивая прозрачность и противодействуя пропаганде. Разнообразие территории и укладов РФ потребует многих локальных стратегий, в отличие от унифицированного подхода, примененного в Германии.

Моральный и глобальный императив

Карл Юнг писал: "Народы умирают не от поражений, а от потери смысла быть собой". Ему вторит Булат Окуджава – "что люди царства своего не уважают больше". После краха империи возникает вакуум – не только власти, но и идентичности. Классики современной антропологии – Энтони Смит, Бенедикт Андерсон, Клиффорд Гирц – утверждают: нация – это не кровь и территория, а воображаемое сообщество, конструируемое через язык, ритуалы, школьное обучение, культуру. То, что стало Францией, Германией, Японией – не естественные этносы, а субъекты, созданные усилием сознания и воли, через отказ от старых мифов и восприятие современности через призму общих, добровольно принятых, ценностей и вкусов. "Нация – это ежедневный плебисцит", – писал Ренан. И он прав: новые государства, возникшие на месте Московии, должны не только порвать с РФ и империей, но и осознанно начать себя придумывать.

Мы полагаем, что анализ Эпштейна, подкрепленный выводами Жижека и Кузьо, подчёркивает необходимость денацификации для предотвращения ядерной катастрофы, вызванной апокалиптической идеологией Московии. В отличие от исторических апокалиптических движений, наличие ядерного арсенала России пока еще позволяет Путину играть роль надмирового зла.

Благодаря люстрациям, трибуналам, перевоспитанию и культурным реформам КМ сможет перейти к либеральной демократии, отвергнув конец света как символ своей ложной веры, превратившейся в идолологию. Ведь имперская идентичность в России построена на отрицании другого, чего-то иного, на искажённой модели "мы – цивилизация, остальные – отпавшие части". Важно не просто отменить этот миф, а антропологически разложить его, показать, как он формировался через язык, географию, православие и страх, отследить его через учебники, телевидение, песни и героические нарративы и предложить альтернативу – локальную, плюралистическую, демократическую. Именно антропологический подход позволяет избежать фашизма наоборот – навязывания новой лжи вместо старой.

Новая субъектность должна быть органична, а не сконструирована внешне. В этом сила подхода Гирца: национальная культура – это система смыслов, которую нужно оживить, а не заменить диктатом извне. Денацификация – это не только разрушение зла, но и создание нового смысла жизни, новой принадлежности, потому как без этого освобождённые люди останутся бездомными душами на руинах прежней империи. Неудача осуществить это грозит миру уничтожением, как и предполагает ядерная риторика Путина, а он пока ей слепо следует. Именно поэтому денацификация – моральный и международный императив, призванный спасти россиян от идеологической пропасти и обеспечить будущее, в котором новая, переучрежденная в своих собственных, прежде всего цивилизационных интересах страна (часть бывшей РФ) предпочтёт гуманизм и счастливую жизнь уничтожению всего человечества.